NEFT пообщалась со старшим инженером международной нефтегазовой компании с проектами Ливии и Ираке. Он по нашей просьбе рассказал о том, как устроена работа в этих странах и какими знаниями нужно обладать, чтобы получать от 5 тыс. долларов в месяц.
По просьбе героя мы не раскрываем его имя, так как он, хоть и находится на пенсии, все еще связан с работодателем контрактами о неразглашении.
Как я из чиновников ушел в нефтяники
В России я работал совсем на другой специальности, но моя работа уже была связана с иностранцами и иностранными инвестициями. Я имел отношение к проектам «Сахалин-1» и «Сахалин-2», где представлял российские интересы.
Но в России мне работать в какой-то момент надоело — достала чиновничья работа в региональном правительстве. Друзья в 2007 году предложили поработать в Ливии, и я согласился. Это была должность старшего инженера в нефтесервисной отрасли.
Сначала нужно было пройти стандартные HR-процедуры — предоставить диплом, резюме, пройти собеседования. Помимо диплома мне понадобились специализированные сертификаты. Например, есть такой Открытый университет в Британии, который преподает общие курсы менеджмента. Еще заканчивал узкоспециализированные учебные курсы по экономике, нефтянке, энергетике — все это мне пригодилось.
Далее нужен загранпаспорт и виза. Тут нюанс. Например, в той же Ливии давали рабочую визу, только если подтвердишь, что такого уровня специалистов среди местных нет, что ты уникален. Ну и уровень языка — это даже не обсуждается. Английский должен быть в совершенстве, так как в Ливии и Ираке это был рабочий язык. Если ты заявляешь, что знаешь английский, не зная его, в течение первого месяца сразу вылетишь из компании.
Местные языки тоже изучали. Во-первых, это предварительная подготовка в российском офисе. Во-вторых, пригодился мой опыт и знания, потому что я раньше общался с иностранцами, в том числе из арабских стран. То есть, туда берут не какого-то зеленого мальчика, а покупают специалиста уже с конкретным набором навыков. Работник должен спустя два-три дня адаптации начать работать, понимать задачи и находить пути их решения.
В Ливии я работал до 2008 года, а после уехал на новый проект — жили мы в Иордании, а командировки были в Ирак. Там я был в той же должности старшего инженера.
Как я принимал решения на миллионы долларов
Я бы хотел уклониться от подробного ответа про круг задач, которые решал, работая в Ираке и Ливии. Скажу так: все они касались защиты экономических интересов компании. Это были вопросы аналитического сопровождения, комплаенс, скажем так.
Разумеется, обязанностей у меня стало намного больше, чем на работе в России. Специфика за границей такая, что поддержки нет, связь с головным офисом проблематична, и много серьезных решений, которые могут обернуться миллионными убытками, надо принимать на месте. Поэтому ответственность очень высокая.
К тому же, число работников, которых направляют международные компании, должно быть сведено к минимуму. Во-первых, это лишние расходы. А второй нюанс связан с местными законами. Например, в Ливии на предприятии должно трудиться 60% ливийцев и только 40% могут быть иностранцами. В Иордании число работников делят наполовину. Любая страна решает свои вопросы безработицы за счет иностранных компаний, которые здесь работают.
Как я жил и работал на Ближнем Востоке
В Ливии и Иордании мы жили среди местных. В Ливии жилье снималось отдельно, а офис был отдельно. Мне предоставили машину, на которой я ездил на работу.
Рабочий день выглядел так. К 8 утра приезжаешь, открываешь компьютер, смотришь, какие задачи пришли из головного офиса, общаешься с руководителем представительства компании. После этого выполняешь задачи, которые поставил утром.
Каждую пятницу у нас было жесткое планирование — подводились недельные итоги и решалось, какие задачи надо решать на следующей неделе. В целом мы придерживались местного законодательства с восьмичасовым рабочим днем и отдыхом по местным праздникам. Но если не укладывались в план, то могли и перерабатывать.
Еще в Ливии до войны был серьезный контроль за условиями труда. Инспекция следила за количеством квадратных метров для работников, за возможностью молиться на рабочем месте.
Совсем другие условия были в Ираке: закрытые жилые комплексы под охраной, выезжать из которых можно было только в составе охраняемых конвоев. Жил я в одноместном вахтовом вагончике, который предназначался мне по статусу. В нем были минимальные удобства — кондиционер, душ.
Охраняли нас частные охранные компании, их привезли в страну американцы. Связано это не только с войной, но и с тем, что на юге Ирака сильно развит племенной строй и между племенами может быть вражда. Тогда месторождение может попасть в замес между ними. Для многих арабских стран общинные устои превалируют перед законом. Вообще исламский мир очень специфический, и для европейцев он не всегда понятен — можно наделать кучу ошибок.
Еще одна сложность связана с местной природой. Летом там температура на улице доходит до +60. Раз это пустыня, то мы выставляли специальные ловушки для ядовитых змей. А служба безопасности проводила инструктаж, где рассказывала, как избегать опасных животных, тех же скорпионов. Например, там никто не оставляет ботинки на улице, чтобы никто не заполз.
Как я терпел порядки местных
Моя рекомендация: если хотите работать в арабских странах, вам необходимо пройти через Ливию. Если в Ливии удастся удержаться и начать работать, то другие арабские страны будут даваться легко.
Дело в том, что ливийцы — люди крайне необязательные и любят обманывать. У нас рабочий день начинался в 8:00, но все ливийцы приезжают в 9:00, как ни разговаривай. Типичный случай: уже 9:30, а ливийского специалиста нет. Звоню ему и спрашиваю, где он. Тот отвечает: «А я еду тут в пробке». А в это время по телефону слышен детский смех — понятно, что он еще дома с детьми играет. А поделать с этим ничего нельзя, так как местных защищает ливийский закон.
Еще они очень сильно обижаются, если сделать им замечание. Дело в том, что ливийцы считают себя элитой арабской нации — из-за этого все недопонимания.
В Ираке немного иначе. При Саддаме Хусейне, на мой взгляд, там был порядок. Были хорошие специалисты-нефтяники, которые во время войны либо уехали из страны, либо погибли.
Потом пришли американцы, придумали там хорошее законодательство для иракцев, приближенное к международным стандартам. Но ведь так просто нацию не изменишь, иракцы остались иракцами. Многие вопросы там решаются родственными связями, много коррупции. То есть, помимо открытых там есть скрытые взаимоотношения, которые большую роль играют при принятии решений.
Еще один нюанс — американское правительство пыталось делать ставку на шиитов, а не на суннитов, как это было при Саддаме. Поэтому у них между собою были определенные трения. Это очень сложный клубок арабских устоев и новых законов.
Сколько я заработал в арабских странах
Зарплата в арабских странах и России отличалась и отличается сильно, особенно в военное время. Доходы иностранных работников самой низкой квалификации в мое время начинались от 5 тыс. долларов.
Платили нам, разумеется, в валюте, так как работодатель был иностранный. Счета были тоже за рубежом. Более того, налоги платишь в стране пребывания, а в России стараешься не жить больше шести месяцев, чтобы не платить налоги еще и на родине.
Расходов особых не было — уважающая себя международная нефтяная компания предоставляет рабочую одежду, питание, проживание и даже дорогу к месту отдыха и обратно. У меня все это было.
На эти деньги я смог обеспечить себе достойную пенсию и через десять лет работы, когда мне было уже под 60 лет, вернулся жить в Россию. Удалось купить себе дом, машину, позволил себе все, что хотел. Во всяком случае, я доволен.
Многие мои коллеги уехали в Португалию, на Кипр или на Мальту, например. Мне кажется, на такой работе стирается то ощущение, что Россия — это дом, куда надо вернуться. Человек становится космополитом и ищет, где ему лучше жить.
