Несколько дней назад в Тюмени стало известно о смерти 49-летнего мобилизованного. По одной из версий, мужчина совершил суицид. Военные следователи начали расследование, завели уголовное дело. Однако по какой статье — не говорят. Ранее мы рассказали о деталях последнего дня солдата, переданных нам источником со слов его жены. По сообщениям инсайдеров NEFT, Андрей Марков был родом из Казанского района Тюменской области. Корреспондент издания съездила к нему на родину и пообщались с родными, коллегами и знакомыми, чтобы узнать, мог ли мужчина покончить с собой.
«Это был лучезарный человек, на все руки мастер»
Казанский район, село Казанское — небольшое поселение на юге Тюменской области с населением чуть больше шести тысяч человек. Старые небогатые домишки, скромная инфраструктура, простые люди. Но невзрачная на первый взгляд деревня раскрывается перед приезжими как очень уютное и душевное место. На подъезде к селу просторные вспаханные поля картошки и пшеницы, в начале деревни стоят милые фигурки в виде оленей и цветов. Участки возле домов ухоженные, улицы чистые.
Жилищно-коммунальная компания, где работал покойный, расположена на небольшой базе с несколькими кирпичными строениями и нетипично приветливыми охранниками. В здании на третьем этаже находится кабинет Артема Алмазова, директора. Именно он, по словам источников NEFT, вместе с другими сотрудниками помог оплатить похороны.
«Мы приняли его на работу в 2016 году сантехником. Как работник он был абсолютно ценный, на все руки мастер. Очень исполнительный, брался за любую работу. Даже от дополнительных работ никогда не отказывался. Нареканий к нему никогда не было, да и в целом человек это был очень лучезарный и дружелюбный. Новость о гибели восприняли, конечно, печально, очень трагичная история», — поделился Алмазов.
По словам собеседника NEFT, идея собрать деньги на похороны коллеги шла исключительно от сотрудников компании.
«Да, мы решили помочь семье, собрали все вместе материальную помощь. Об этом даже жена его не просила, это была наша инициатива».
«Жалко, семья хорошая, мужик работяга»
К сожалению, людей из бригады погибшего, с которыми он тесно общался, не было на месте. Домашний адрес мужчины дал руководитель предприятия. Мобилизованный жил со своей супругой в скромном, но приятном на вид одноэтажном светлом домике с голубой крышей. Внутри никого — жена уехала в Тюмень к дочери.
Соседка напротив, Татьяна Николаевна, нередко пересекалась с семьей Маркова. И говорит о них как о радушных соседях.
«Очень хорошая семья. Тихая и спокойная. Работали, трудились. Муж был человеком очень светлым и приятным», — отзывается Татьяна Николаевна.
Мужчина из соседнего дома присоединился к тёплым словам о семье.
«Постоянно делом были заняты, муж постоянно что-то своими руками делал, трудился во дворе. Жена, конечно, без лица, я ее толком и не видел после похорон. В тот день людей собралось много, с улицы точно все вышли. Жалко, семья хорошая, мужик работяга».
«Кто запрещал? Я не знаю, кто запрещал»
Поговорить на месте с главой района Татьяной Богдановой не получилось. По словам собеседника NEFT в администрации, после трагедии чиновница вместе с сотрудником тюменского военкомата по фамилии Губарев запретила семье покойного общаться с кем-либо по поводу гибели мужчины. Встретиться с прессой лично чиновница также не захотела. При первой попытке взять комментарий охранник не пустил корреспондента NEFT, сославшись на обеденное время (на часах было 12:13). Спустя несколько часов тот же в компании секретаря приемной заявили, что Богданова находится в отпуске.
Получить комментарий чиновницы удалось лишь к концу рабочего дня. Богданова сообщила, что весь день она провела в поездках по району. По словам главы, рассказывать детали гибели покойного его семье она не запрещала.
«Кто запрещал? Я не знаю, кто запрещал. Я читала эту всю штуку в телеграме. Кто писал про это, у того спросите», — ответила женщина.
На вопрос журналистов о мере поддержки семье Богданова ответила, что муниципалитет финансово помог с похоронами, так как организация, в которой он работал — муниципальная. Напомним, по словам начальника МУП ЖКХ Алмазова, инициатива в сборе средств исходила именно от сотрудников предприятия, которые хотели помочь жене погибшего.
«Моего сына надо реабилитировать, не знаю как, любым способом!»
Намного более откровенным оказался Владимир Иванович — отец покойного. Его дом NEFT помогли отыскать местные жители — к семье солдата относятся с теплом.
«Хороший он был мужчина. И отец у него достойный человек», — заметил один из селян, показывая дорогу.
Владимир Иванович живет в старом деревянном зеленом доме. Невысокий, крепкий, несмотря на возраст, в рабочем пиджаке, с абсолютно ясными и открытыми, но заплаканными глазами. При встрече он выносил какую-то тележку с бидоном со двора, занимался хозяйством. На просьбу поговорить о сыне сразу ответил «я вам все расскажу, я уже ничего не боюсь» и позвал в дом.
«Знаете, у меня кусок сердца оторвали… В органах замалчивают, чтобы не платить (по распоряжению президента РФ, семьям погибших мобилизованных полагается выплата в 5 млн руб. — прим.ред). Хотят скрыть преступление. Семью пытаются запугать. А мне уже ничего не страшно, я буду говорить», — с захлебывающимся отчаянием говорит пенсионер.
Новость о смерти сына Владимир Иванович до сих пор не может принять. По его словам, сын был сильным духом и очень жизнерадостным человеком. На фронт сантехник идти не хотел, но все же уезжал от родных с хорошим настроем. В версию о самоубийстве своего ребенка пенсионер не верит.
«Он работал за пятерых! Он все выносил, был очень сильным! Я на сто процентов уверен, что не мог он с собой ничего сделать! Вот фото, которое он сделал в день смерти. Вы посмотрите на него — никаких признаков волнения или чего-то ещё! Ну как может такой человек завезти в петлю? Никогда!», — восклицает папа погибшего.
Кроме версии о гибели сына, Владимира Ивановича возмущает сам факт, что тот был мобилизован. По словам отца, у мужчины была острая форма панкреатита, от которой тот мучился приступами. К тому же, покойному было 49 лет и никакого звания и боевого опыта, кроме срочной службы в 1992 году у него не было.
Мы отправляемся на могилу погибшего. Возле надгробия лежат не увядшие цветы.
«Ну здравствуй, сын… Как же так…», — навзрыд застонал отец и остановился у ограды, роняя слезы на землю.
На могиле уже было все: каменный крест, узорчатая ограда, венки, живые цветы и ленты, рядом новый столик со скамьями для поминания. Возле креста фото — лицо погибшего навеки застыло в полуулыбке.
«Совесть — самое главное в человеке. Я бы уже и умереть хотел, но подумал, что не могу. Моего сына надо реабилитировать, не знаю как, любым способом! Он выглядит слабой букашкой, которая покончила с собой. В нем этого не было!», — заключает пожилой мужчина.
По дороге назад Владимир Иванович рассказывает, что пытался выяснить детали гибели сына. Но и военные следователи и сотрудники военкомата заявили, что ничего не знают и прокомментировать не могут.
«Сказали только, что нашли его повешенным на ремне. И никаких деталей больше», — с горечью говорит пенсионер.
Перед прощанием Владимир Иванович рассказывает, что супруга погибшего отправилась в Тюмень, чтобы выяснить обстоятельства произошедшего.
«Наша семья не будет отступать. Мы выясним, что случилось с нашим любимым человеком».
***
На обратном пути в Тюмень находится военкомат Казанского района. Корреспондент NEFT пыталась узнать детали призыва погибшего. Но, как и многие другие представители ведомств, сотрудники говорить отказались.
