Отток населения с севера начался в 1990-х годах и продолжается до сих пор. Якутия, Магадан, Коми — все эти регионы теряют жителей, потому что здесь все сложнее достойно жить и работать. Похожая участь может постигнуть и ХМАО, если вовремя не принять меры.
Мы поговорили с экономистом, специалистом по Крайнему Северу и политологом о том, что будет с городами ХМАО и что нужно делать, чтобы талантливые югорчане не разбежались из округа, когда нефть уже не сможет кормить всех.
Даже самые большие месторождения истощаются
Города ХМАО — типичный пример «городов при месторождении»: так исследователи Арктики называют населенные пункты, которые зависят от исчерпаемых полезных ископаемых. Зачастую судьба таких городов незавидна — история знает сотни примеров, как на карте Канады и США сначала разрослись, а потом моментально исчезли вместе с запасами золота целые поселения.
Случалось такое и с городами нефтяников. Например, в 1865 году в небольшом городке Питхоул в Пенсильвании нашли нефть, и город за полгода разросся до 20 тыс. человек. Через несколько месяцев нефть внезапно кончилась, и к январю 1866-го Питхоул практически опустел. Сейчас от города сохранились только фундаменты домов.
Сжимаются и современные города на севере России: Воркута, Игарка, Норильск, даже относительно крупный Мурманск. С Западной Сибирью пока все иначе — города растут, а нефть еще есть.
«Сейчас ХМАО — перспективная территория с высокими зарплатами и социальным обеспечением. Если тенденция сохранится, то и население не будет сокращаться. Но если цены на нефть долгое время — годами — будут держаться на низком уровне, тогда ситуация будет меняться», — считает тюменский политолог Александр Безделов.
Население Югры не будет расти вечно, уверена доцент географического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, ведущий научный сотрудник факультета городского и регионального развития НИУ «Высшая школа экономики» Надежда Замятина:
«Мы понимаем, что города на Севере точно будут сжиматься, потому что месторождения имеют свойство заканчиваться. Население некоторых городов ХМАО к условному 2050 году станет сокращаться».
В мировой практике существует контролируемое сжатие — это когда город умышленно уменьшают в размерах, но сохраняют. Но на самом деле никто этого не хочет. У властей, как отмечает Безделов, есть цель наращивать население и выполнять таким образом один из критериев, поставленных высшим начальством, а у людей — жить в популярном городе с классным обустройством и услугами, а не в сжимающейся провинции.
Как изменятся города ХМАО
По словам Замятиной, еще советские экономисты рассчитали, что строить большие города на севере — это бессмысленно. Содержать людей дорого, поэтому жить в регионе должны только очень квалифицированные специалисты, которых невозможно заменить, и те, кто обеспечит им достойную жизнь. И именно под их ценности необходимо создавать условия.
«Однажды замруководителя одной из добывающих компаний сказал мне: «На севере нужен специалист, который в случае внештатной ситуации положит руку на фонтанную арматуру и по вибрации определит, что со скважиной. Такой человек должен быть местным, он должен жить близко от месторождения, постоянно бывать на производстве, чтобы свои уникальные компетенции не терять», — рассказала NEFT исследовательница.
Специалисты по русскому северу предлагают более прогрессивную модель обустройства регионов. В нее входят большие города, которые должны становиться базами для освоения территорий с еще более тяжелыми условиями, и небольшие поселки, где живут специалисты с достойным уровнем жизни. Недостающую же рабочую силу помогают возмещать вахтовые рабочие.
Почему тяжело удержать людей на севере
Оборот населения в ХМАО был и остается огромным. Покидают регион не только пенсионеры, но и молодые люди, которые выбирают более престижные вузы и крупные города. Среди них — будущие квалифицированные специалисты.
При этом число жителей в регионе растет, потому что сюда все же приезжает больше людей. Югра для многих — трамплин, который помогает повысить социальный статус.
Однако только лишь денежная мотивация никогда не удерживала людей в округе. Им нужно и высокое качество жизни, и ремонт дорог, и доступность медобслуживания. Да и сами «северные зарплаты» теперь актуальны только для бюджетников.
Почему ученые так считают?
И здесь возникает серьезная проблема: высокое качество жизни, важное для квалифицированных сотрудников, в относительно небольшом городе невозможно обеспечить только за счет бюджета.
«В Югре огромная проблема со сферой услуг: в сервисе небольшие зарплаты, а с такими жить в ХМАО тяжело. Узкий рынок сбыта не дает обеспечить качественный сервис за счет рыночных механизмов», — считает Надежда Замятина.
Необходимые региону люди нуждаются не только в комфорте, но и в самореализации, и гипотетически округ мог бы стать территорией с таким преимуществом, вдохновившись опытом Аляски (подробнее об этом NEFT уже рассказывала).
«Люди, для которых важнее всего творческая самореализация, в среднем не так уж требовательны к быту, и наоборот. Посмотрите на российских ученых: многие за свой счет докупают реактивы, материалы для работы. Я не о том, что ученым можно не давать денег, а о необходимости подбора благ под конкретные запросы», — утверждает исследовательница севера.
Власти ХМАО, как считает политолог Александр Безделов, именно сейчас озабочены в первую очередь тем, что привлекает население и заставляет его жить в округе: налаживанием социальной сферы, повышением уровня жизни, улучшением инфраструктуры. С реализацией всех этих планов могут помочь заинтересованные в новых кадрах нефтегазовые компании.
Сделка с нефтяниками
«В свое время всю социалку сбрасывали на муниципалитеты, и опыт показал, что это не совсем хорошая история в условиях севера. Это никогда не будет экономически выгодно: качество муниципальных услуг хуже, чем в ведомственных организациях того же профиля. Поэтому, если компания на севере хочет себе качественных специалистов, ей придется взять на себя новые обязательства», — уверена Надежда Замятина.
Такая мера, разумеется, будет полезна не всем городам, а только небольшим и сильно зависимым от компании — таким, как, например, Радужный. Здесь не получится создать успешный офис из айтишников или построить швейную фабрику — это просто не окупится.
Разумеется, компания не обязана привозить в город лучших поваров мира или открывать аквапарк для сотрудников из чувства гуманизма. Заключить такой контракт между властью и предприятиями, как считает Надежда Замятина, можно только в обмен на радикально широкие преференции — налоговые льготы или другие послабления. Вполне возможно, что таким городам нужен новый статус с новым законодательством.
У такого взаимодействия есть удачные примеры, отмечает исследовательница: «В Надыме «Газпром добыча Надым» содержит, например, дома культуры, спортивных тренеров. Она не передает эти ставки муниципалитету, потому что понимает, что тогда зарплата у специалистов упадет [до уровня бюджетной], они уедут, а сотрудники компании останутся без досуга».
Другой удачный пример — Когалым, который своими силами активно поддерживает градообразующая компания «Лукойл». В городе, где живет чуть больше 60 тыс. человек, есть все: филиалы нескольких университетов и исследовательский институт нефти «КогалымНИПИнефть», филиал Малого театра, несколько музеев, развитая инфраструктура и даже собственные аквапарк и океанариум. Когалым постоянно попадает в рейтинги по комфортности: он третий среди городов ХМАО и пятый среди всех российских городов с населением от 25 до 100 тыс. человек
Руководитель Центра политэкономических исследований, экономист Василий Колташов уверен, что такое сотрудничество — благо для города:
«Частым условием ухода сотрудников становится неблагоприятный корпоративный климат, от которого люди бегут. Создание компанией хорошей социальной инфраструктуры, участие в обустройстве среды, создание перспектив и ощущения заботы — это хороший способ удержать кадры и побудить их передавать опыт младшим коллегам. Поэтому да, [так, как в Когалыме] компании могут удерживать население».
Чем рискует регион, доверяя только компаниям
Как бы прекрасно идея тесного сотрудничества корпорации и власти ни звучала в теории, есть у нее и риски. Первая проблема, как считает политолог Безделов, заключается в том, что такую практику не получится распространить на весь округ: «Не в каждом муниципалитете есть градообразующая компания, готовая давать средства на развитие города».
Вторая опасность заключается в том, что из-за снижения добычи углеводородов возможности добывающих предприятий тоже падают. Наконец, третья ловушка, в которую можно попасть, передав муниципальные услуги нефтяникам — негативная зависимость работника от компании.
«Как только вы уволились, вы потеряли все эти услуги, — отмечает Василий Колташов. — Поэтому здорово, когда компания может оплачивать парикмахера, фитнес, оздоровительные лагеря для детей или развлечения. Но базовые вещи должны быть у государства. Иначе это превращается в историю из киберпанка. Это очень тонкая грань между прекрасным и ужасным, и через эту грань у нас часто могут переходить».
Альтернативный путь
Другой путь — развивать город, чтобы из него не хотелось уезжать даже после истощения месторождений. Успешный северный регион во всем мире — тот, который умеет предложить уникальную освоенческую услугу. Этим базам освоения логичнее развивать отрасли, привязанные к очень специфическим потребностям северян.
По мнению Надежды Замятиной, это может быть нефтесервис, оборудование и техника для экстремальных холодов, решение специфических экологических или медицинских проблем — все, что позволило бы обеспечить комфорт проживания в северных условиях.
«Когда услуга или товар удовлетворяют потребности местного специфического спроса, они могут претендовать на конкуренцию по всему миру. Если машина пройдет по югорскому болоту, то пройдет везде. Богом данная ниша для ХМАО — это техника для экстремальных условий или, например, спецодежда. Но никто до сих пор не придает этому внимания. Пренебрежение к местному знанию — это бич, который не позволяет нормально развиваться.
Приведу в пример Канаду. Они известны на весь мир своими куртками, валенками. А та же Bombardier делает железнодорожную технику, заточенную под условия севера, которую закупала Якутия».
В этом плане Югра понемногу продвигается вперед. В Сургуте строится научно-технический центр «Юнити Парк», где будут разрабатывать новые технологии в области энергетической безопасности, медицины и создавать инженерные технологии, применимые к условиям северных регионов. Тем компаниям, которые будут инвестировать в развитие Центра, предоставят участки на льготных условиях.
В проект вкладывают огромные деньги — 94 млрд рублей по данным на 2022 год. Однако Замятина предупреждает, что дело должно быть не в деньгах: «Ключевое здесь — создать для людей возможность самореализации. А для этого не всегда нужны огромные бюджеты».
Ученая уверена: важно создать такой центр, где специалисты получат возможность проявлять инициативу без боязни быть наказанными за нее. По ее словам, в России есть много людей, которые готовы жить на севере в обмен на эти свободы.
