Лена Кириллина работает в отрасли с 2012 года. Шесть лет трудилась вахтами в России, потом уехала в Казахстан. А сейчас она уже год живет и трудится в датском офисе нефтесервисной компании Halliburton.
Она рассказала NEFT, как попала за рубеж, почему в Дании развитая нефтянка и из-за чего расплакалась после встречи с датским полицейским.
В России все уже изучила
В 2011 году я закончила РГУ им. Губкина и через год начала работать в отрасли. Начинала на Ванкорском месторождении техническом ассистентом, а через год успешно прошла собеседование в российское подразделение Halliburton. Работала вахтами шесть лет: в Западной Сибири, Красноярском крае, на Ямале.
И вот после последней работы в России я подумала, что круто было бы получить международный опыт. Я это связываю с инженерным голодом: в России я изучила все скважины со всеми их проблемами, и хотелось увидеть что-то новое. И вскоре получила предложение переехать на работу в Казахстан, где открывался новый проект.
Там я работала инженером, совмещая как бы сразу несколько ролей. Появился опыт работы в производственном отделе, и мне это понравилось. Я стала двигаться в сторону Operations. И уже в Казахстане у меня начались европейские командировки, где я налаживала свою сеть связей. У меня была такая стратегия — знакомиться с людьми и показывать себя.
Я старалась не отказываться от любого предложения о работе, даже на самых тяжелых проектах, где нужно было действительно много работать. Ехала в любую страну, куда предлагали, даже если чего-то не знала по работе и должна была подтягивать знания.
И когда наступила пандемия, очень многих людей стали сокращать, но я все оставалась. Видимо, все-таки была на хорошем счету, а у менеджеров есть понимание, что кризис рано или поздно закончится, и нужны будут люди.
Я, когда была в Казахстане, поняла, что у меня за границей меньше душа болит за то, что происходит в нашей стране. Что жизнь за границей менее болезненна. Тем не менее, Казахстан был рядом, и я всегда могла вернуться.
Решение о переезде
А потом у меня начались командировки в Данию. Они продолжались два года, а это выматывает. И тогда я сама стала инициатором разговора о том, чтобы получить постоянный контракт. А через два месяца я получила предложение о работе. Но решение далось мне с трудом.
Вроде как все очевидно, этого я и хотела. Если вернусь в Казахстан, меня, скорее всего, сократят — и я вернусь в Россию. А можно переехать в благополучную Европу. Однако Дания далеко, это совсем другая культура, другая система. Я неделю ходила в размышлениях.
Решение помог принять близкий друг. Он сказал: «Слушай, ты ничего не теряешь. Поработай, ты ведь всегда можешь вернуться». После этого мне стало как-то легче решиться. К тому же, в России строить карьеру женщине-нефтянику гораздо сложнее.
С переездом проблем особо не было. До последних событий у Дании с Россией были очень крепкие дипломатические связи. Поэтому выдача мне ВНЖ и разрешения на работу заняла всего месяц, хотя жители других стран ждали куда дольше. Да и сам пакет документов был небольшим: паспорт, фотографии, еще бумаги по мелочи.
Уже когда я приехала в страну, со мной связался местный профсоюз. Они попросили меня прислать диплом о высшем образовании. И то, просто для мониторинга, так как Дания меня пригласила как квалифицированного специалиста.
Компания помогла с переездом
Я подписала локальный контракт, а не экспатский, поэтому плюшек от компании у меня было не так уж много. Но мне помогли перевезти вещи, найти квартиру и разобраться с тем, как работают местные муниципалитеты. Тем не менее, первые три месяца были очень тяжелыми.
Были проблемы с банками, с документами. Но мне помогло понимание, что в любом случае это был бы стресс. Я прочитала книгу Оксаны Корзун «Как переехать в другую страну и не умереть от тоски по родине». Там были истории других мигрантов, и я поняла, что не первая через все прохожу, что все эти трудности — это нормально.
Нужно просто дать себе время и не путать туризм с эмиграцией. Во время путешествия мы получаем положительные эмоции от новой страны, но не сталкиваемся с бытовухой.
Меньше бюрократии, больше человечности
Сейчас я в компании выполняю функции сервис-координатора. Моя работа состоит из управления персоналом и контроля за состоянием оборудования. То есть, во-первых, я должна нанимать новых людей, заниматься их обучением и развитием. А во-вторых, смотреть за тем, есть ли оборудование на местах, достаточно ли его, в каком оно состоянии.
В Дании я очень обрадовалась тому, что у нас нет селекторных совещаний и бесконечных сводок. На мой взгляд, коммуникация между сотрудниками тут построена эффективнее. В России нужно постоянно соблюдать субординацию между теми, кто старше и младше как по возрасту, так и по должности. Нельзя так просто подойти и спросить, нужно выбрать правильное время.
А в Дании я работаю с международной командой, у нас люди из Италии, Шотландии, Голландии, Румынии, других стран. Здесь все обращаются друг к другу по имени, и никто друг друга не обесценивает ни по гендеру, ни по возрасту.
В России у меня тоже были хорошие современные начальники, как правило, так что особенно негативного опыта не было. Но все равно здесь чувствуется, что отношение проще. Здесь начальник — это не тот, кому ты оказываешь услугу, а тот, кто тебя направляет и помогает.
А дома я часто слышала: «Ты кто такая, я в нефтянке 30 лет». Даже если я была права, это сложно было доказать этим людям, потому многолетний опыт вахтовика в нефтянке почему-то для них гораздо ценнее, чем графики, диплом инженера и программное обеспечение, которое разработали люди гораздо умнее меня.
Если же говорить об уровне развития нефтянки, то мне сложно сравнивать. Тут офшорные проекты, а на российских офшорах я не работала. Но тут есть так называемые стандарты Северного моря. Они очень высокие относительно качества работы, безопасности, тренингов и обучения персонала. Прежде чем человек приедет туда, ему нужно получить пять-шесть разных сертификатов. Лучше всего условия, как говорят, в Норвегии, а Дания на втором месте.
Холодные люди с теплыми сердцами
Датчане работают, как правило, в офисах, они не производственники. Они придерживаются взгляда, что в жизни нужно заниматься тем, что доставляет удовольствие. У них в производстве почти никто и не работает, это будто противоречит их принципам. Наверное, по этой причине у них много иностранных специалистов. А местные часто идут в гуманитарные отрасли, дизайн или искусство.
У них в ценностях есть то, что они называют Work/Life balance — баланс работы и жизни. Они заботятся о здоровье. Например, со мной в спортзал ходит бабушка лет 70-80. Мне бы в ее возрасте хотя бы с кровати самой встать! А еще датчане очень любят природу. Например, весной они все сажают цветы, потом весь май за ними ухаживают, чтобы к лету все это начало цвести. Для них это очень важно.
Мне нравится, что у них расслабленные лица, не хмурые. Когда я случайно взглядом встречаюсь с прохожими, они мне всегда улыбаются. При этом, сначала мне казалось, что они холодные и закрытые. Но после последних событий в Украине я увидела, что они могут быть очень отзывчивыми, если их действительно что-то тронуло.
В Дании не боишься полицейских
В Дании едва ли стоит опасаться каких-то юридических проблем и бояться полиции. Они здесь очень спокойные. Если вы что-то нарушите в первый раз, они подойдут и объяснят, почему так делать нельзя. Из самого опасного — штрафы за парковку. Они тут очень большие.
У меня был случай. Мы посидели с друзьями, я выпила немного вина и обратно возвращалась домой на велосипеде вечером. У меня на тот момент еще даже не было документов, я как раз ждала карту резидента. И тут меня останавливает полицейский. У меня сразу сердце в пятки: «Все, у меня нет документов, я пьяная на велосипеде, сейчас меня депортируют».
А он подходит и говорит: «Мадам, сейчас темно, и вы в темной одежде, вас очень плохо видно. Не могли бы вы включить фонарик?» То есть, он просто позаботился обо мне! Я приехала домой и расплакалась, потому что я-то сразу подумала о нем плохо. Просто не привыкла, что полицейский может вообще переживать по этому поводу.
42% от зарплаты — налоги
Зарплату я получаю в датских кронах один раз в месяц 25-го числа. 38% автоматически списывается в виде налогов, и еще 4% — пенсионные отчисления. Здесь высокие налоги, но зато я вижу, куда они идут.
Мой доход здесь гораздо больше, чем в России. Но и цены тут высокие. Хлеб стоит 300 рублей, самая дешевая уличная еда, как шаурма, например — 500 рублей. У меня сначала была привычка все пересчитывать в рубли, и было тяжело отдавать такие деньги. А сейчас привыкла и уже отношусь к этому: «А, подумаешь, 20 крон».
Я стала больше себе позволять. Например, недавно делала заказ на 200-300 евро и подумала, что живя в России, вряд ли бы так сделала. И дело даже не в доходе. Просто было бы будто стыдно потратить такие деньги на мелочи. Мол, есть и поважнее вещи
Тоска по России
Сейчас я год как живу в Дании. И здесь мне больше всего нравится предсказуемость. Здесь каждый день спокойно проходит. Люди планируют встречи с друзьями на месяцы вперед, потому что знают — ничего не произойдет. Здесь безопасно, чисто и стабильно.
По России я скучаю. По близким, друзьям, по привычным продуктам. Я бы хотела приехать и попутешествовать по нашей стране, у нас много красивых мест, которые я не успела посмотреть.
Но знаете, раньше у меня был такой план: поработать за рубежом, набраться опыта, а потом вернуться на родину и сделать что-нибудь классное. А сейчас вопрос возвращения для меня стал очень сложным.
