Платон Поляков, которому сейчас два года и восемь месяцев, должен был заговорить, когда ему был примерно год. Но малыш до двух с половиной лет так и не заговорил. Родители начали искать специалистов, чтобы дать сыну речь, но наткнулись на неожиданные проблемы. Об этом NEFT рассказала мать Платона, Виктория Полякова.
«Ребенок развивался, как положено. Были и „аги“, и „агу“ и лепет, но ближе к году он вообще замолчал и перестал разговаривать. Затем дело сдвинулось с мертвой точки и он начал потихонечку говорить. Но когда ему было полтора года, мы завели еще одного ребенка. Из-за этого прогресс замер и пошел в обратную сторону. Это и понятно: много стресса, непонятки у старшего. Из-за этого он снова замолчал», — рассказала мама Платона.
Началась вся история еще с рождения мальчика. Виктория рассказывает, что приехала рожать естественным путем, но врачи экстренно отправили на операцию. Из-за чего будущую мать отправили на кесарево сечение, врачи не объяснили ни до, ни после операции.
«Я после родов попыталась достучаться до них, выяснить, что случилось и почему меня нужно было оперировать. В ответ только руками разводили. Как я уже сейчас начинаю разбираться в этом, когда меня послали на операцию, мой ребенок уже шел. Врачи его, можно сказать, обратно вытащили и повредили ему шейный отдел позвоночника. В результате произошло защемление. Мне об этом ничего не говорили и я до сих пор не знаю, что же там произошло и каковы причины. В итоге в 10 месяцев мы впервые обратились к неврологу, потому что у него была первая задержка в физическом развитии. Дети в этом возрасте активно ползают, пытаются вставать у опоры, а наш — нет, только-только освоил ползанье. Поэтому мы и записались к неврологу и нас отправили к остеопату, чтобы тот посмотрел шейный отдел позвоночника. Там и нашли травму. Она, видимо, повлияла на работу мозга. В выписке нам указали, что у Платона была гипоксия. Она, видимо, выключила зону мозга, отвечающую за речь. В результате язык у сына не функционирует так, как должен функционировать. Он не может двигать языком и, как следствие, произносить какие-то звуки. Дизартрия это нарушение работы артикуляционного аппарата из-за нарушения в работе головного мозга», — объясняет Виктория.
Девушка рассказывает, что подошла к беременности очень ответственно. Это ее первый ребенок, но она прочитала много книг и статей по развитию младенцев. Поэтому сразу видела, что сын слегка опаздывает. Очередным тревожным звоночком стала речь. Мальчик сперва замолчал, а потом начал говорить нечленораздельно. Родители шутили — говорит на своем, на детском. Очень скоро им стало не до шуток.
«Мы нашли хороший сад, где был отдельный логопед, где с детьми занимались. Мы его туда отдали и спустя месяц-два он начал пытаться разговаривать, но разговаривал на своем, на детском — баля, булю. Спустя полгода у Платоши началось звукоподражание, говорил, что собака — ав-ав, машинка — би-би. Но для его возраста это уже пройденный этап. Мы поняли, что в его развитии что-то не так. При этом слов нет совсем. Я начала подыскивать логопедов у нас в городе», — вспоминает Виктория.
Молодая мать искала по знакомым и социальным сетям. Она нашла пятерых проверенных специалистов, но к ее удивлению все они отказывались, как только узнавали возраст ребенка. Все они работали с детьми от трех лет и мальчика младше на полгода брать не хотели.
«Меня спасла моя знакомая, которая приехала на день рождения к младшему. У ее младшего брата врачи поставили аутизм. Она узнала о нашей ситуации и поделилась со мной контактами другого логопеда. Сказала, что после занятий с этим специалистом врачи убрали диагноз и пустили в обычную школу», — рассказала Виктория.
С Викторией поделились контактами Светланы Суворовой, героиней нашей предыдущей публикации. Та взялась за работу с Платоном. Как пояснила сама логопед, главная сложность работы с маленькими детьми заключается в том, что работать по серьезному с ними не получается. Приходится играть. Но маленькие дети очень подвижны и неусидчивы, поэтому любой специалист должен будет запастись терпением. Кроме этого дети до трех лет хуже следуют инструкциям. Сама Светлана говорит, что после работы с такими детьми очень устает. В общем, специалисты просто не готовы играть с Платоном.
«Я очень рада, что мне порекомендовали Светлану, так как в нашем городе, а я живу в Ханты-Мансийске, такими маленькими детками занимается только она. Другие логопеды не берут. Почему нет — никто не объясняет. Мы начали ходить к Светлане и моего ребенка прям прорвало, хотя мы ходим только два месяца. Мальчик начал говорить предложения, дочитывать сказки сам, начал понимать буквы», — говорит мама Платона
Как отмечают специалисты и мать мальчика, в реабилитации время играет очень важную роль. Чем раньше ребенком займутся, тем больше вероятность успешной работы. Профессионалы связывают это с формированием различных зон мозга. Чем старше ребенок становится, тем больше преобразований происходит в голове. После того, как отдел мозга сформирован, новый навык или умение усваиваются значительно медленнее или не усваиваются вовсе. В общем, чем раньше ребенок встретится со специалистом, тем успешнее будет их общая работа.
«Вот этот конкретный вопрос по работе логопедов у нас в городе и в регионе надо озвучивать, я считаю, я хотела бы, чтоб эту проблему озвучили везде, у вас, на других сайтах, на телевидении. Логопедов, которые берутся за маленьких детей, очень мало. Зачастую родителям приходится ждать и упускать время, за которое ребенку еще можно помочь. Полгода или год это уже немало, время можно упустить и ребенок навсегда останется со своим диагнозом», — делится Полякова.
Ранее NEFT рассказывала о падении детской смертности в Югре на четверть.