Тюменский Центр иппотерапии «Линия жизни» оказался на грани закрытия из-за финансовых проблем. По организации тяжело ударила сначала пандемия, потом санкции. Вдобавок супруг владелицы центра остался инвалидом после боев на Украине.
«С лошадьми я работаю с 18 лет, сейчас мне 41. Я в 18 официально устроилась конюхом, была бригадиром, потом начала проводить тренировки. Тогда, в начале двухтысячных, про иппотерапию особо никто ничего не знал, но мамочки приносили мне детей. Тогда ко мне приводили детей с трех лет. Сейчас они уже взрослые. Некоторые возвращались к нам и работали волонтерами», — рассказала NEFT Ольга Суркова, руководитель НКО «Линия жизни».
У конного клуба с 20-летней историей начались проблемы еще несколько лет назад — с началом пандемии. Сейчас же градус проблем стал настолько высок, что Ольга Суркова уже решил закрыть НКО и всерьез подумывает о закрытии ИП и прекращении работы. Суркова говорит, что некоммерческую организацию она открыла, чтобы участвовать в конкурсах на гранты, но преподавательница и ее помощники не получить деньги таким способом. А статус индивидуального предпринимателя необходим для аренды помещений. Без него работать невозможно.
«Надежда всегда есть, она умирает последней, но документы для закрытия некоммерческой организации я буду уже на этой неделе подавать. Я просто не вижу смысла дальше куда-то рваться. А по ИП мы пока работаем. Тут будем смотреть до конца декабря. Уже понятно, что у нас будет повышение цен на ипподроме, где у меня стоят лошади. В конце декабря я буду рассматривать и рассчитывать, смогу ли я выдержать. Если дебит с кредитом не сойдутся, то у меня просто не будет выхода», — рассказывает Ольга.
Содержание одной лошади обходится в 12 тысяч рублей в месяц. У Ольги их три. В довесок идет аренда манежа, помещений и прочие расходы. Всего — 42 тысячи в месяц. В новом году расходы увеличиваются. На сколько, пока не известно, но Суркова предполагает, что за лошадь придется платить уже 15-16 тысяч рублей ежемесячно.
«У нас были трудные времена и до этого, когда только коронавирусная инфекция началась. Чтобы покрыть долги, пришлось продать мою машину. В этом году ситуация усугубилась. Мой муж, таксист, отправился на специальную военную операцию. В бою получил контузию, лишился руки и ноги, сейчас лежит в военном госпитале в Москве. Его машину тоже пришлось продать. Тут уже приходит понимание, что при всём моем желании, скорее всего, вообще придётся расстаться с любимым делом», — говорит Суркова
Сейчас к Ольге ходят около 50 детей с различными заболеваниями: ДЦП, расстройствами аутистического спектра, синдромом Дауна, психофизическими задержками развития. Куда при закрытии компании пойдут родители со своими детьми — непонятно. С лошадьми тоже придется расстаться.
«У меня один старый конь, и если работать дальше не получится, то я его себе заберу, живу в частном доме. Молодых лошадей я, скорее всего, отдам спортивной школе. У нас есть школа олимпийского резерва, там ребятишки занимаются. Отдам бесплатно, потому что если лошадь продавать, то непонятно, в какие руки она попадет. А тут я уверена, что над ними никто издеваться не будет, что будет нормальный уход и тренировка», — грустно рассуждает преподаватель.
Ранее NEFT рассказывала о благотворителях из ХМАО, которые собирали деньги на иппотерапию для детей.