Марсель Идрисов с 2015 года работает инженером по буровым растворам в Саудовской Аравии. Это не первый, но самый долгий проект Марселя. О том, каково работать с местными и как страна постепенно открывается для иностранцев, нефтяник рассказал NEFT.
Попал в Саудовскую Аравию из-за кризиса
В 2015 году в нефтянке случился кризис, цены на нефть сильно упали. Поэтому проект, на котором я работал, стал нерентабельным, его свернули. А я остался без работы. Но руководство меня предупредило об этом заранее и сразу же предложило вариант в Саудовской Аравии.
Проект был не такой высокооплачиваемый, но других вариантов не было, и я согласился. Понимал, что ситуация в мире и так творится тяжелая: многие мои коллеги совсем не смогли найти работу в отрасли. А мне еще повезло.
Арабский там был не нужен, все говорили на английском. Конечно, языковой барьер немного был, не все там хорошо знают иностранные языки. Но за это я не беспокоился. Меня волновал, скорее, религиозный вопрос, так как я из христианской страны, а там строгий ислам. Консультировался у коллег, которые там работали, как надо себя вести. Но в Саудовской Аравии, как потом выяснилось, спокойное отношение к другим религиям.
Страна не настолько строгая, как пишут
Считается, что Саудовская Аравия очень строгая. Я этого сильно не ощущал. Никаких проблем у меня с местными не было, с какими-то строгими традициями тоже не сталкивался. Понятно, запреты есть. Например, нельзя пить алкоголь. А еще жестко пресекается пропаганда любой другой религии, кроме ислама.
Возможно, я сам по себе такой человек: просто приезжаю и стараюсь не лезть в какие-то проблемы, работаю. Но, по моим ощущениям, страна не так страшна, как ее описывают. Такие же моллы, аэропорты, магазины — все как у нас.
С приходом нового принца у них стало куда больше открытости. Женщины некоторые ходят без паранджи, им разрешили водить авто. Открылись кинотеатры, даже теннисные турниры стали проводить. Семь лет назад, когда я только приехал, ситуация была совсем другой.
Арабы не любят ничего менять в работе
Распорядок дня был привычный для всей нефтянки, ничего необычного. Единственное отличие — было у них время молитвы. Они по очереди уходили с рабочего места для намаза. Сначала было непривычно, но мы научились подстраиваться и организовывать работу с учетом этих моментов.
У них молитва считается перерывом. Если по-хорошему, то она занимает минут 15, но, разумеется, есть те, кто пользуется этим. Они могут пропасть минут на 30-40, то есть, фактически сбегают на это время с работы. Таких недобросовестных не очень много, но они есть.
С обедами и кофе-брейками через каждые три часа у хорошего работника уйдет из смены полтора часа, не больше. Но у некоторых 12-часовой рабочий день может вполне превратиться в девятичасовой.
Здешние нефтяники — очень специфический заказчик. Предыдущие коллективы всегда приветствовали, когда я предлагал как-то улучшить работу, интересовались моим мнением, просили высказать идеи. А в арабских странах принято, видимо, по-другому: «Сказали так — значит, так. Как записано в программе, так и делай». При этом рядовые нефтяники ведут себя на работе как друзья, а не как коллеги, общаются очень близко. Бывали конфликты, не без этого. Но жесткой иерархии нет, как в Китае.
Вахты по полгода
Летом в Саудовской Аравии очень тяжело работать, очень жарко. При этом в пустыне за семь лет я работал только два раза. В основном проекты были на морской платформе.
А еще здесь у меня впервые начались по-настоящему длинные вахты — сказывалась хроническая нехватка людей. На предыдущих проектах нам не давали сидеть на работе больше шести недель, а здесь вахта стала растягиваться на несколько месяцев. Я даже полгода безвылазно как-то работал. Вкупе с местным климатом это переносится очень тяжело.
Для общения с властями нужен особый человек
Иногда я там бывал в офисе компании и заметил интересную особенность. Есть такие вопросы, которые иностранец решить не в состоянии, сколько бы ни старался. В основном они касаются взаимодействия с госорганами. Этим занимается только местный сотрудник, должность которого называется Government Relationship Officer — служащий по связям с правительственными структурами.
Если я поеду, например, получить какие-нибудь пропуска, со мной даже разговаривать никто не будет. У нас был молодой парень, саудовец, который который мог улаживать проблемы такого рода. Получалось у него найти общий язык с местными бюрократами. Может, у него не так много опыта в нефтянке, но в этом деле ему равных не было и нет до сих пор.
Потерял в доходах половину
По сравнению с прошлым своим проектом я потерял в доходах порядка 50% — стал зарабатывать около 7,5 тыс. долларов за месяц. И это я еще считаюсь старичком, кто успел устроиться на такую сумму. Сейчас получают гораздо меньше.
Конечно, я немного расстроился из-за размера оплаты. Я уже привык к тому доходу и определенному уровню жизни. Но грела мысль, что хоть какой-то вариант работать нашелся.
С нового года поставил себе задачу, что пора бы уже где-то оседать. Такие длинные вахты — это для семейного человека тяжело. Думал, может, даже в России поискать работу, в каких-нибудь структурах «Газпрома», например. Понятно, что в зарплате потеряю очень сильно, но постараюсь найти какой-нибудь баланс.
